Greece About

I

Острова _ 201

даже обеспечивать безопасность такого близкого к ней острова, как Менорка195. После разграбления Маона в 1535 году Карл V, предвидя возможности новых покушений, приказал попросту эвакуировать насе­ление Менорки на самый большой из Балеарских островов, Майорку196. Не менее трагична судьба острова Эльба в Тосканском архипелаге. В XVI веке он был захвачен врасплох набегами берберских корсаров и стал морской границей, постоянно нарушаемой противни­ком. Жизнь в его прибрежных городах — читай, больших приморских поселках — вымерла сама собой. Население должно было укрываться в горах внутренней части острова, пока Козимо Медичи не предпринял строительство укреплений в Порто Феррайо в 1548 году. Секс-шоп sexvolga.ru.

Указанными неудобствами объясняется скудость истории, которая гнездится в лоне любых островов, даже самых богатых. И тем более та­ких, как Корсика и Сардиния, где, как уже говорилось, господствовало примитивное скотоводство; таких, как Кипр или Крит, горы которых представляют собой самые характерные в Средиземноморье no man's lands , убежище бедняков, разбойников и беглецов от закона . Но что можно встретить во внутренних областях Сицилии, богатой Сицилии? Бездорожье, недостаток мостов, нищих скотоводов и настолько выро­дившихся овец, что в XVII веке для улучшения их породы выписывают баранов из Берберии197.

На путях большой истории

Неуверенность в завтрашнем дне, стесненные обстоятельства, опас­ности — таков жребий островов. Такова их собственная жизнь, если угодно. Но внешняя сторона их жизни, роль, которую они играют на подмостках истории, неожиданно красочна для таких, в сущности, бед­ствующих мирков. В самом деле, события большой истории часто со­средоточиваются вокруг островов. Может быть, правильнее будет ска­зать, что она ими пользуется. Незаменима передаточная роль островов в культурных контактах: сахарный тростник, попавший в Египет из Индии, из Египта переходит на Кипр, распространяясь там в X веке; отсюда он завоевывает в XI веке Сицилию; из Сицилии начинается его путь на Запад, после того как Генрих Мореплаватель велел привезти растения из Сицилии на остров Мадейра, который стал первым

Ничьи земли (англ.).

202

Сердце Средиземноморья. Моря и побережья

«сахарным островом» Атлантики; с Мадейры культура тростника бы­стро дошла до Азорских островов, Канаров, островов Зеленого Мыса и затем достигла удаленных пределов Америки. Не меньшим было значе­ние островов и при распространении шелкопряда, как и вообще боль­шинства культурных влияний, передача которых шла иной раз такими окольными путями! Разве не роскошный двор Лузиньянов на Кипре в XV веке привил на Западе эту моду, дошедшую до него с большим опо­зданием, чем до нашей планеты доходит свет некоторых звезд, из древ­него Китая и утраченную династией Тан! Башмаки с длинными носами, хеннины*, которые так прочно связаны с определенной эпохой нашей истории, что один их вид напоминает о слегка сумасбродной Франции времен Карла VI и Часослова герцога Беррийского, — все это было ко­гда-то утехой китайцев V столетия . И столь отдаленное наследие За­пад принял в один прекрасный день от кипрских королей198.

Стоит ли удивляться этому? Острова, расположенные на богатых морских путях, участвуют в становлении великих связей. Движение большой истории захлестывает их обыденное существование. При этом экономика островов обычно испытывает потрясения, будучи не в состоянии противодействовать брошенному вызову: как много из них подверглось нашествию чужеземных культурных растений, раз­ведение которых имеет смысл только в расчете на средиземно­морский и даже на мировой рынок! Экспортные культуры постоянно угрожают равновесию островной жизни: их экспансия часто бывает причиной упоминавшейся выше нехватки продовольствия. О том, ка­ких масштабов может достичь это явление, с ослепительной ясностью свидетельствует пример островов «атлантического Средиземномо­рья»: Мадейры, Канаров, Сан-Томе, которые подверглись в букваль­ном смысле оккупации со стороны монокультуры сахарного тростни­ка. Как впоследствии случится с северо-западом колониальной Брази­лии. Мадейра, когда-то лесной остров, быстро утратила большую часть своих лесов вследствие распространения сахарных заводов, остро нуждающихся в топливе. Этот переворот произошел исключи­тельно из-за потребности Европы в их ценной продукции, но он от­нюдь не был выгоден для островитян. Пагубное воздействие сахарно­го тростника состоит в том, что, захватывая почвы, он останавливает развитие всех остальных растений и сужает жизненное пространство