IОстрова _ 201даже обеспечивать безопасность такого близкого к ней острова, как Менорка195. После ра
I
Острова _ 201
даже обеспечивать безопасность такого близкого к ней острова, как Менорка195. После разграбления Маона в 1535 году Карл V, предвидя возможности новых покушений, приказал попросту эвакуировать население Менорки на самый большой из Балеарских островов, Майорку196. Не менее трагична судьба острова Эльба в Тосканском архипелаге. В XVI веке он был захвачен врасплох набегами берберских корсаров и стал морской границей, постоянно нарушаемой противником. Жизнь в его прибрежных городах — читай, больших приморских поселках — вымерла сама собой. Население должно было укрываться в горах внутренней части острова, пока Козимо Медичи не предпринял строительство укреплений в Порто Феррайо в 1548 году. Секс-шоп sexvolga.ru.
Указанными неудобствами объясняется скудость истории, которая гнездится в лоне любых островов, даже самых богатых. И тем более таких, как Корсика и Сардиния, где, как уже говорилось, господствовало примитивное скотоводство; таких, как Кипр или Крит, горы которых представляют собой самые характерные в Средиземноморье no man's lands , убежище бедняков, разбойников и беглецов от закона . Но что можно встретить во внутренних областях Сицилии, богатой Сицилии? Бездорожье, недостаток мостов, нищих скотоводов и настолько выродившихся овец, что в XVII веке для улучшения их породы выписывают баранов из Берберии197.
На путях большой истории
Неуверенность в завтрашнем дне, стесненные обстоятельства, опасности — таков жребий островов. Такова их собственная жизнь, если угодно. Но внешняя сторона их жизни, роль, которую они играют на подмостках истории, неожиданно красочна для таких, в сущности, бедствующих мирков. В самом деле, события большой истории часто сосредоточиваются вокруг островов. Может быть, правильнее будет сказать, что она ими пользуется. Незаменима передаточная роль островов в культурных контактах: сахарный тростник, попавший в Египет из Индии, из Египта переходит на Кипр, распространяясь там в X веке; отсюда он завоевывает в XI веке Сицилию; из Сицилии начинается его путь на Запад, после того как Генрих Мореплаватель велел привезти растения из Сицилии на остров Мадейра, который стал первым
Ничьи земли (англ.).
202
Сердце Средиземноморья. Моря и побережья
«сахарным островом» Атлантики; с Мадейры культура тростника быстро дошла до Азорских островов, Канаров, островов Зеленого Мыса и затем достигла удаленных пределов Америки. Не меньшим было значение островов и при распространении шелкопряда, как и вообще большинства культурных влияний, передача которых шла иной раз такими окольными путями! Разве не роскошный двор Лузиньянов на Кипре в XV веке привил на Западе эту моду, дошедшую до него с большим опозданием, чем до нашей планеты доходит свет некоторых звезд, из древнего Китая и утраченную династией Тан! Башмаки с длинными носами, хеннины*, которые так прочно связаны с определенной эпохой нашей истории, что один их вид напоминает о слегка сумасбродной Франции времен Карла VI и Часослова герцога Беррийского, — все это было когда-то утехой китайцев V столетия . И столь отдаленное наследие Запад принял в один прекрасный день от кипрских королей198.
Стоит ли удивляться этому? Острова, расположенные на богатых морских путях, участвуют в становлении великих связей. Движение большой истории захлестывает их обыденное существование. При этом экономика островов обычно испытывает потрясения, будучи не в состоянии противодействовать брошенному вызову: как много из них подверглось нашествию чужеземных культурных растений, разведение которых имеет смысл только в расчете на средиземноморский и даже на мировой рынок! Экспортные культуры постоянно угрожают равновесию островной жизни: их экспансия часто бывает причиной упоминавшейся выше нехватки продовольствия. О том, каких масштабов может достичь это явление, с ослепительной ясностью свидетельствует пример островов «атлантического Средиземноморья»: Мадейры, Канаров, Сан-Томе, которые подверглись в буквальном смысле оккупации со стороны монокультуры сахарного тростника. Как впоследствии случится с северо-западом колониальной Бразилии. Мадейра, когда-то лесной остров, быстро утратила большую часть своих лесов вследствие распространения сахарных заводов, остро нуждающихся в топливе. Этот переворот произошел исключительно из-за потребности Европы в их ценной продукции, но он отнюдь не был выгоден для островитян. Пагубное воздействие сахарного тростника состоит в том, что, захватывая почвы, он останавливает развитие всех остальных растений и сужает жизненное пространство