Члены "Ксенейона", дабы избежать всевозможных проблем, связанных с последним обстоятельств
Члены "Ксенейона", дабы избежать всевозможных проблем, связанных с последним обстоятельством, в полной мере использовали свое обаяние, а также магию денежных сумм: и в Бассах, и на острове Эгина, в Саронийском заливе, где в апреле 1811 года они начали раскопки храма Афайи — богини плодородия, ассоциируемой с Артемидой. В описании одного из участников экспедиции, английского архитектора Чарльза Кокерелла, обстановка на раскопках (если забыть о скрывавшихся на побережье пиратах) выглядит прямо-таки пасторальной: "Продовольствие поступало из городка, там же нанимали работников, топливом служил тимьян, окружающая местность изобиловала куропатками, которые шли в пищу; у пастухов же покупали ягнят. И когда дневные труды заканчивались, мы жарили баранину на гигантском костре — под аккомпанемент незатейливой туземной музыки, пения и танцев".
Оба предприятия увенчались выдающимся успехом. "На второй день раскопок, — сообщает Кокерелл об открытиях на Эгине, — один из копавших во внутреннем портике обнаружил паросский мрамор, который привлек его внимание, ибо само здание целиком было выполнено из обычного камня. Находка оказалась головой воина в шлеме, изображение поражало своим совершенством. Голова лежала навзничь, и по мере постепенного проявления черт лица нас все больше охватывали неописуемый восторг и воодушевление. Общий интерес к раскопкам еще более возрос, и мы взялись за работу с новым рвением".
Вскоре нашли еще одну голову, пишет Кокерелл, потом ногу, ступню; в конечном счете под обломками восточного и западного фронтонов обнаружили "ни много ни мало шестнадцать статуй, а также тринадцать голов, рук, ног и т. п.". Поскольку власти на острове получили надлежащие подношения, статуи "без промедления" отправились в афинский порт Пирей, а оттуда ночью, — "чтобы не привлекать излишнего внимания", — в греческую столицу.
Не менее удачливым Кокерелл оказался в Бассах. Предыдущим летом, расчищая местность от покрывавших ее булыжников, архитектор заметил, что в каменных завалах прячется лиса. Кокерелл разрыл лисью нору и обнаружил барельеф — часть последовательной композиции на фризе длиной в 30,8 метра; среди прочего здесь изображалась победа лапифов — легендарного народа, происходящего от Аполлона, — над кентаврами. Для эллинов пятого века до н. э. эта битва символизировала торжество цивилизации над варварством.
При всем своем великолепии скульптуры не произвели должного впечатления на турецкого губернатора Пелопоннеса, который надеялся обнаружить золотые и серебряные находки, единственно пригодные, по его мнению, для реализации на рынке. Он продал "Ксенейону" свою долю в раскопках за 400 фунтов. Британский принц-регент впоследствии приобрел фриз за весьма внушительную сумму — 15 000 фунтов (в сегодняшних ценах — около 606 000 долларов). Статуи же Эгины несколько дешевле, но также весьма недешево купил король Баварии Людвиг I.
Щедрость подобных коллекционеров подстегнула охоту за греческими сокровищами, быстро доведя ее до степени лихорадки. Отправившись по стопам Жака Спона и других, кладоискатели-авантюристы расширили "охотничьи угодья" и включили в них некогда процветавшие царства на турецком побережье Эгейского моря, которые ныне пребывали, по словам одного из ученых, в "провинциальном запустении". Среди таких объектов оказался Галикарнас — небольшой приморский город, где высился внушительный замок XV века, построенный крестоносцами-иоаннитами.