Greece About

Последний и самый трудный подвиг Геракла состоял в том, чтобы привести из Аида пса Кербера. Вначале Геракл отправился в Элевсин, где испросил разрешения принять участие в мистериях и надеть миртовый венок. В наше время любой эллин, прослывший добропорядочным человеком, может быть посвящен в мистерии, но, поскольку во времена Геракла к мистериям допускались только афиняне, Тесей предложил, чтобы Геракла усыновил некто Пилий. Пилий так и поступил, а когда над Гераклом совершили обряд очищения из-за того, что он перебил кентавров — а видеть таинства не мог человек с обагренными кровью руками, — сын Орфея Мусей исполнил обряд посвящения по всем правилам. Поручителем Геракла выступил Тесей. Однако основатель великих мистерий Евмолп повелел, чтобы к таинствам не допускали чужеземцев, поэтому элевсинцы, не решаясь отказать Гераклу и сомневаясь в том, стал ли он настоящим афинянином после усыновления его Пилием, решили организовать для него малые мистерии. Некоторые говорят, что сама Деметра оказала ему честь, основав по этому поводу малые мистерии.

b. Каждый год проводились два разных типа элевсинских мистерий: большие — в честь Деметры и Коры и малые — в честь одной только Коры. Малые мистерии служили подготовкой для больших; во время них элевсинцы в месяц анфестерион шли в Агры на берег реки Илисс, чтобы разыграть события из жизни Диониса. Среди главных обрядов было принесение в жертву свиньи, которую посвящаемые в таинства сначала купали в реке Канфар, а затем над ней совершал обряд очищения жрец по имени Гидран. После этого участники инициаций не меньше года ждали, чтобы получить право участия в больших мистериях, проходивших уже в самой Элевсине в месяц боэдромион. Мистагог, готовивший неофитов к большим мистериям, брал с них клятву о неразглашении тайны. Все это время им запрещалось посещать святилище Деметры и они были вынуждены ждать окончания торжеств у входа в храм.

c. Геракл, очищенный и подготовленный таким образом, спустился в Аид с лаконского Тенара; некоторые говорят, что он спускался с Ахерусийского полуострова около понтийской Гераклеи, где на большой глубине до сих пор видны следы его спуска. Вели его Афина и Гермес, и стоило ему, измученному подвигами, воззвать в отчаянии к Зевсу, Афина тут же спешила утешить его. Испугавшись свирепого взгляда Геракла, Харон переправил его через реку Стикс, не потребовав даже платы. За это Гадес на целый год заковал его в колодки. Когда Геракл ступил на берег, выйдя из неустойчивого челнока, все тени мертвых бросились бежать, кроме Мелеагра и Медузы Горгоны. При виде Медузы Геракл выхватил меч, но Гермес убедил его, что перед ним только тень, а когда он нацелил стрелу в Мелеагра, тот только засмеялся. «Тебе нечего бояться мертвых», — сказал он, и некоторое время они провели в дружеской беседе, в конце которой Геракл пообещал жениться на сестре Мелеагра Деянире.

d. У ворот Аида Геракл обнаружил своих друзей Тесея и Пирифоя, приросших к скале. Он освободил Тесея, но вынужден был оставить Пирифоя. Затем он откатил в сторону камень, под которым Деметра заточила Аскалафа, после чего, решив порадовать тени теплой кровью, зарезал одну из коров Гадеса. Пастух Менет, или Менетий, сын Кевтонима, вызвал Геракла на борцовский поединок, но Геракл сжал его такой хваткой, что у пастуха затрещали ребра. Тогда вмешалась вышедшая из своего дворца и приветствовавшая Геракла как брата Персефона, которая стала умолять не лишать Менета жизни.

e. Когда Геракл потребовал Кербера, стоявший рядом с женой Гадес мрачно заметил: «Он твой, если ты сумеешь приручить его, не прибегая к своей дубине и стрелам». Геракл нашел пса сидящим на цепи у ворот Ахерона и решительно взял его за шею, на которой росли три головы, а вместо шерсти извивались змеи. Колючий хвост взвился вверх для удара, но защищенный львиной шкурой Геракл не ослабил своей хватки до тех пор, пока Кербер на стал задыхаться и уступил.

f. По дороге из Аида Геракл сплел себе венок из веток дерева, которое Гадес посадил на Елисейских полях в память о своей возлюбленной прекрасной нимфе Левке. Листья на этом венке, смотревшие наружу, почернели, поскольку черный — это цвет преисподней, а те, которые были прижаты к челу Геракла, стали серебристо-белыми. Вот почему священным деревом Геракла считается белый тополь или осина: цвет листьев означает, что Геракл совершал подвиги в обоих мирах.

g. С помощью Афины Геракл переправился через реку Стикс, а затем, где волоча Кербера на веревке, а где неся на руках, вышел на белый свет через расщелину у Трезена, сквозь которую Дионис провел свою мать Семелу. В храме Артемиды Спасительницы, построенном Тесеем там, где расщелина выходит на поверхность, теперь стоят алтари, посвященные божествам потустороннего мира. В Трезене тоже показывают найденный Гераклом источник, который носит его имя и расположен перед бывшим дворцом Ипполита.

h. По другому свидетельству, Геракл притащил Кербера, закованного в прочнейшие цепи, через подземный проход, который шел из мрачной пещеры Аконы, что рядом с понтийской Мариандиной. Кербер сопротивлялся, отводил глаза от дневного света, а его неистовый лай доносился из всех его трех глоток. Слюна его текла по зеленеющим полям, и от нее произошло ядовитое растение аконит, которое также называют гекатина, поскольку первой его использовала Геката. Согласно третьему рассказу, Геракл поднялся наверх через Тенар, известный своим пещерным храмом, перед входом в который стояла статуя Посейдона. Однако если когда-то там и была дорога в преисподнюю, ее давно уже нет. Наконец, кое-кто говорит, что Геракл появился во дворе храма Лафистийского Зевса на горе Лафист, где стоит изваяние Геракла, именуемое «Геракл с блестящими глазами».

i. Тем не менее все склонны считать, что, когда Геракл привел Кербера в Микены, Эврисфей, совершавший в это время жертвоприношения, отдал герою долю, полагавшуюся рабам, а куски получше приберег для своей родни. В справедливом гневе Геракл убил трех сыновей Эврисфея: Перимеда, Еврибия и Еврипила.

j. Кроме аконита, Геракл обнаружил такие травы: лечащий все болезни гераклеон, или «дикий ориган»; сидерийский гераклеон, имеющий тонкий стебель, красный цветок и листья, похожие на листья кориандра, растущий по берегам озер и рек и хорошо заживляющий все раны, нанесенные железом; белену, вызывающую головокружение и умопомрачение. Нимфейский гераклеон, имеющий корень, похожий на палицу, назван так по имени нимфы, покинутой Гераклом и умершей от ревности. Мужчин он лишает силы на двенадцать дней.

Гомер. Одиссея XI.624; Аполлодор II.5.12.

Геродот VIII.65; Аполлодор. Цит. соч.; Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Тесей 30 и 33; Диодор Сицилийский IV.25.

Цец. Схолии к Ликофрону 1328; Диодор Сицилийский IV.14.

Стефан Византийский под словом Agra; Плутарх. Цит. соч. Деметрий 26 и Фокион 28; Аристофан. Ахарняне 703; Варрон. О сельском хозяйстве ІІ.4.11; Гесихий под словом Hydranus; Полиэн V.17.

Плутарх. Цит. соч. Фокион 28.

Аполлодор. Цит. соч.; Ксенофонт. Анабасис I.2.2; Гомер. Одиссея XI.626 и Илиада VIII.362 и сл.

Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия VI.392; Аполлодор. Цит. соч.; Вакхилид. Эпиникий V.71 и сл. и 165 и сл.

Аполлодор. Цит. соч.; Цец. Хилиады II.396 и сл.

Аполлодор. Цит. соч.

Сервий. Цит. соч. VIII.369; Аполлодор. Цит. соч.; Павсаний II.31.12 и II.32.3.

Гомер. Илиада VIII.369; Аполлодор. Цит. соч.; Павсаний II.31.12 и II.32. 3.

Овидий. Метаморфозы VII.409 и сл.; Германик Цезарь. Комментарий к «Георгикам» Вергилия II.152; Павсаний III.25.4 и IX.34.4.

Антиклид. Цит. по : Атеней IV.157.

Плиний. Естественная история XXV.12; 15; 27 и 37.

1. Не исключено, что этот миф возник на основе изображения, на котором Геракл спускается в Аид, где богиня мертвых Геката приветствует его в образе трехглавого чудовища. В ответ на врученные ей золотые яблоки она провожает Геракла на Елисейские поля. Кербер был изображен ведущим Геракла, а не наоборот. Известный вариант мифа логически вытекает из возведения Геракла в ранг божества: герой должен остаться в преисподней, но бог может избежать этой участи и взять своего стража с собой. Более того, обожествление героя в обществе, где до этого поклонялись только богине, означает, что царь нарушил извечную традицию и отказался умирать во имя богини. Вот почему обладание золотым псом подтверждало власть верховного царя ахейцев и его отказ от матриархальной опеки (см. 24.4). Присутствие в Аиде Менета и похищение Гераклом одной из коров, принадлежавших Гадесу, говорит о том, что двенадцатый подвиг — это вариант десятого, т.е. посещение царства мертвых (см. 132.1).

2. Большие элевсинские мистерии имели критское происхождение и устраивались в месяц боэдромион («бегущий за помощью»), который на Крите совпадал примерно с сентябрем и назывался так, согласно Плутарху («Тесей» 27), в память победы Тесея над амазонками, что означало ликвидацию им матриархальной системы. Первоначально мистерии, вероятно, устраивались в период осеннего равноденствия, чтобы подготовить царя-жреца к назначаемой на день зимнего солнцеворота смерти, предвестником которой был миртовый венок (см. 109.4). Сами мистерии имели вид сакральной драмы, в которой говорилось, что ожидает царя в потустороннем мире. После отмены принесения в жертву царя, равносильной падению матриархата, мистерии оказались доступны для всех, кого считали достойным инициации. Аналогичные сведения можно найти в египетской «Книге мертвых»: любой добропорядочный мужчина мог стать Осирисом, полностью очистившись от всякой скверны и переживя ритуальную смерть. В Элевсине Осириса отождествляли с Дионисом. Листья белого тополя были шумерским символом возрождения, а в древесном календаре белый тополь означал осеннее равноденствие (см. 52.3).

3. Малые мистерии, которые устраивались как преддверие к большим, похоже, были у пеласгов самостоятельным праздником, тоже связанным с надеждой на возрождение, но отмечавшимся раньше, в феврале, во время сретенья, когда появлялись первые листья на деревьях. Отсюда и пошло название «Анфестерион».

4. Итак, поскольку Дионис отождествлялся с Осирисом, Семела должна быть Исидой, а мы знаем, что не Осирис спасал Исиду из царства мертвых, а она его. Отсюда следует, что трезенское священное изображение должно было показывать Семелу, возвращающую Диониса в мир живых. Богиня, которая таким же образом сопровождала Геракла, тоже была Исидой, а то, что он спас Алкестиду, следует объяснять тем же изображением, где вели его, а не он. Его появление на горе Лафистий весьма интересно. На вершине горы не может быть пропасти, поэтому миф должен свидетельствовать о смерти и воскресении царя-жреца, которые праздновались на этом месте, причем именно об этом обряде говорится в легенде о золотом руне (см. 70.2 и 148.10).

5. Аконит, обладающий ядом парализующего действия, использовался фессалийскими колдуньями для изготовления мази «для полетов»: от нее немели ступни и руки, что давало ощущение оторванности от земли. Но поскольку это было еще и жаропонижающее средство, Гераклу, изгнавшему из Стимфала разносивших лихорадку птиц, вполне могли приписать открытие этого цветка.

6. Для подвигов Геракла не существует определенной последовательности. Диодор Сицилийский и Гигин («Мифы» 30) описывают все двенадцать подвигов в том же порядке, что и Аполлодор, за исключением того, что у них четвертый стоит перед третьим, а шестой перед пятым. Кроме того, Диодор ставит двенадцатый подвиг перед одиннадцатым. Почти все мифографы соглашаются в том, что убийство Немейского льва составило первый подвиг, но в предлагаемой Гигином последовательности «Двенадцати подвигов Геракла, совершенных на службе у Эврисфея» («Мифы» 30) убийству льва предшествует удушение змей. В одном месте Диодор Сицилийский включает убийство Антея и Бусириса в десятый подвиг (IV.17—18), а в другом — в одиннадцатый (IV.27). И хотя у многих авторов Геракл в юные годы отправляется в плавание с аргонавтами (Силий Италик I.512), есть авторы, у которых Геракл совершает это плавание после четвертого подвига (Аполлоний Родосский I.122) или даже после восьмого (Диодор Сицилийский IV.15). Есть и такие авторы, у которых он сначала совершает девятый (Валерий Флакк. Аргонавтика V.91) и двенадцатый подвиги (там же. II.382) и обламывает рога «обоим быкам» (там же. I.36), а потом отплывает с аргонавтами. Некоторые напрочь отрицают возможность подобного отплытия на том основании, что в это время Геракл был рабом царицы Омфалы (Геродот. Цит. по: Аполлодор I.9.19).

7. Согласно схолиям к Ликофрону (1328), Геракл был посвящен в Элевсинские мистерии до того, как совершил девятый подвиг, однако Филохор (цит. по: Плутарх. Тесей 26) говорит, что Тесей посвятил Геракла в мистерии тогда, когда тот совершал свой девятый подвиг (там же. 30), а спасение Тесея из Аида произошло во время совершения двенадцатого подвига (Аполлодор II.5.12). Согласно Павсанию (I.27.8), Тесей был семилетним мальчиком, когда Геракл, украшенный львиной шкурой, пришел в Трезен, а Истм он избавил от разбойников по дороге в Афины, когда служил Омфале (Аполлодор ІІ.6.3). Еврипид считал, что Геракл сразился с сыном Ареса Кикном до того, как отправился совершать свой восьмой подвиг (Алкеста 501 и сл.); Проперций (IV.19.41) полагал, что Геракл уже побывал в Аиде, когда убил Кака, а Овидий («Фасты» V.388) думал, что Хирон умер случайно — не во время четвертого подвига, а когда Геракл уже почти завершил все свои подвиги.

8. Альбрик предлагает следующий порядок совершения Гераклом двенадцати подвигов, сопровождая их описание аллегорическим объяснением: победа над кентаврами во время свадебного пиршества, убийство льва, спасение Алкестиды из Аида (когда Кербер был посажен на цепь), получение яблок у Гесперид, убийство Гидры, поединок с Ахелоем, убийство Кака, похищение кобылиц Диомеда, победа над Антеем, пленение вепря, угон коров Гериона и подпирание небес.

9. Различные подвиги и деяния Геракла изображены на троне Аполлона в Амиклах (Павсаний III.18.7—9), а также на бронзовом святилище Афины в спартанском акрополе (Павсаний III.17.3). Скульптуры, выполненные Праксителем для фронтона фиванского святилища Геракла, изображали почти все двенадцать подвигов, за исключением Стимфалийских птиц, а вместо чистки Авгиевых конюшен был изображен поединок с Антеем. Явное желание многих городов показать свою причастность к двенадцати подвигам Геракла говорит о том, что ритуальные драмы, в которых фигурировали брачные испытания, предшествовавшие коронации, имели широкое распространение.